|
Makale Özeti:
|
Изучение антропонимической системы Ф.М. Достоевского предполагает глубокий
анализ его мировоззрения и мировосприятия.
Ф.М. Достоевский - тонкий психолог. Лейтмотивом его творчества поиск и разгадка
сути человека. В исследовании приводятся суждения писателя, каким для него
представляется человек и его характер. Достоевский ценит человека во всей
совокупности его качеств, как положительных, так и отрицательных. В своих персонажах
Ф.М. Достоевский ищет самую сердцевину, самое глубокое средоточие человеческого.
Если сердцевиной человеческого назвать душевный мир его героев, то имена их имена
порог вступления в этот мир. Что значит, имя героя и как оно проходит с ним по жизни, и
что оно свершает в его судьбе, довлеет ли оно над его жизнью? Все эти вопросы имя-
человек-характер и его судьба живо интересовали писателя. В нашем исследовании мы
рассматриваем именно эти черты многогранного творчества Достоевского.
Разумная целесообразность имени в произведении может быть не осознана или
довольно смутно и неопределенно осознана писателем. Часто в речи персонажей
Ф.М.Достоевский раскрывает «значение» антропонимов, подчеркивая наличие
сознательной установки в том или ином используемом антропониме (Голядкин,
Доброселова, Раскольников, Барашкова, Карамазов и др.). В иных случаях можно с
большей или меньшей степенью вероятности, на основании косвенных данных
предполагать сознательность авторского выбора.
Несомненно у Достоевского были «любимые» и «нелюбимые» имена, что связано
с личными привязанностями автора. Именем любимой сестры наделена Варенька
Доброселова в «Бедных людях», Авдотья Раскольникова получила имя первой любви
Ф.М. Достоевского Авдотьи Панаевой. Именем ненавистного опекуна Петра Каренина
названы отрицательные персонажи: Петр Александрович («Неточка Незванова»), Петр
Александрович Валковский («Униженные и оскорбленные»), Петр Петрович Лужин
(«Преступление и наказание»), Петр Степанович Верховенский («Бесы»).
Итак, художественная роль собственного имени в творчестве Ф.М. Достоевского
должна рассматриваться, прежде всего, в объективном плане. А это определяется всем
фактическим строем произведения, контекстом в широком смысле слова. Но точно в
такой же мере, в какой зависит смысл и вес художественной функции имени от
объективной художественной логики целого, зависит смысл целого от художественных
средств, которыми созидается, в частности, и от подбора имени.
|